II. Апостол Лука, апостол Иоанн, апостол Тит и апостол Андрей

   Согласно г-ну Сушкову, апостол Лука назван основанием Церкви (статья от 6 апреля 1862 г.). Ниже приводится текст "Каким именем приветствовать тебя, исполненного слова Божия? Назвать тебя учеников, ибо ты проповедал нам Христа? врачом, ибо ты исцеляешь наши духовные немощи? светочем, ибо ты изливаешь свет в наш разум? ступенью и основанием веры, ибо ты написал нам славное Евангелие? Молись о спасении душ наших." И немного далее: "Апостол Христов, ты написал нам божественные учения, опора Церкви, божественными словами ты воистину исцелил сердца, повергнутые во мрак неведения, сошедшие в бездну отчаяния."
   Здесь апостол Лука назван основателем веры и опорой Церкви потому, что он написал Евангелие. Что же общего между этим титулом и приматом?
   В пользу апостола Иоанна г-н Сушков приводит следующий отрывок, взятый из службы этому апостолу: "Основание слова божественного, начальник богословия, первопроповедник истинных учений... Он есть основание нашей веры" (там же). Восстановим этот отрывок полностью: "О, род человеческий, приидите, воспоем вместе сына Громова, основание слов божественных, того, кто заложил начала божественности Слова, первопроповедника учений божественной Премудрости, ученика возлюбленного, апостола девственного. Он явил нам веру православную во Святую Троицу, ибо он всегда нес в себе божественное слово, бывшее изначально, как он сказал, — слово, неотделимое от Отца, единосущное Отцу, действующее с Отцом и несущее истинную жизнь и свет, слово, которое Иоанн нам явил. О, удивительное чудо, о, дивное явление! Как ты был исполнен любви, так ты был исполнен богословия; с честью, со славой ты верою своей был основанием нашей чистой веры, которой мы ждем вечных благ в день суда."
Гимнография имеет в виду Евангелие от Иоанна и в особенности его начало; здесь представлен аргумент против ариан, а евангелиста благодарят за то, что он научил нас тому, во что следовало верить в единосущности Слова. Поэтому он назван начальником богословия или, точнее, тем, кто заложил основы божественности Слова, "Слово было Бог". Перевернем страницу, и мы увидим, что апостол Иоанн назван основанием Ефеса и Патмоса, то есть, короче говоря, что он написал Евангелие, названное его именем, и основал Ефесскую Церковь. Что же в этих словах умаляет примат апостола Петра? Ничто, и чтобы не было никаких сомнений, достаточно полностью процитировать искаженный текст.
   В пользу апостола Тита защитник Синода приводит следующий отрывок: "Нерушимое основание, на котором зиждется вера... первопрестольник в своей стране". Как он здесь представлен, этот текст не доказывает ровным счетом ничего. Он еще менее доказателен, если привести его полностью: "Вышедши с острова Крита и возвратившись, он был нерушимым основанием, на котором зиждется истинная вера и на котором он воздвиг здание верных. Поддержанный силою свыше, блаженный Тит был первопрестольником на своей родине, спутником апостола Павла и утешением верных". То есть апостол Тит основал Критскую Церковь и занимал этот престол. Но разве нет никакого различия между Критской Церковью и Церковью вселенской, между архипастырем Критской Церкви и архипастырем Церкви вселенской?
   Св. Тимофей назван столпом веры и основанием (или, скорее, опорой, утверждением) Церкви, но после того, как он был назван сыном апостола Павла и в соответствии с отрывком из Первого послания апостола Павла к Тимофею, где великий апостол говорит, что Церковь есть "столп и утверждение истины (3, 15).
Перечитаем теперь тексты, где говорится, что основанием является апостол Петр:
Бог сказал Петру, и дал ему имя это потому, что на нем Иисус Христос созиждил духовное здание своей Церкви, которую не смогут одолеть врата ада.
Господь наш сказал Петру: После Меня ты камень и основание Церкви.
На тебе, Петр, утвердилась Церковь, и врата ада не одолеют ее. Петр, Христос назвал тебя Петром, и на тебе он созиждил Церковь, которую не смогут одолеть врата ада.
   Можно ли установить малейшее сходство между этими текстами и текстами г-на Сушкова?
   Эти слова обладают значением, которое нельзя не отметить: они представляют совокупность учения, которое должно поразить самый предубежденный разум. Церковью, которой не могут одолеть врата ада, является, конечно, не Церковь Ефесская или Церковь Критская; это вселенская Церковь, Церковь, которую основал сам Иисус Христос и которая сохранится до скончания века. Если апостол Петр назван основанием этой Церкви, то не потому, что он проповедывал Евангелие или написал его, а потому, что сам Господь наш избрал его краеугольным камнем своей Церкви. Именно поэтому Господь наш изменил его имя: Симон стал Петром. Господь наш сказал Петру: "После Меня ты камень и основание Церкви". Итак, он не один из краеугольных камней; он — основной камень, положенный сразу же после Иисуса Христа, который есть основатель Церкви и в то же время краеугольный камень здания.
   Но это не все: эти отрывки со всей очевидностью перекликаются со словами Господа нашего в гл. 16 Евангелия от Матфея: "И Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царствия Небесного, и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах."
Здесь перед нами не богослужебный текст, а Евангелие, слова самого Господа нашего. Поэтому здесь могут возникнуть противоречия лишь в отношении смысла, который им следует придать. По мнению католиков, эти слова следует понимать буквально. Иисус Христос заявляет торжественно, что Он создаст свою Церковь на Петре; следовательно, Петр есть основание, на котором построена Церковь Божия; она опирается именно на него. Наши противники стремятся уклониться от естественного и точного значения этих торжественных слов, не договорившись между собой о том смысле, который им следует придавать, совершенно так же, как протестанты, которые, отвергая ясный смысл других слов Господа нашего "Сие есть тело Мое", не в состоянии придать им смысл, который был бы только разумен. Все их толкования в конечном счете восходят к следующему: "Сие есть тело Мое", то есть "Сие не есть тело Мое". Точно так же толкования отрывка евангелиста Матфея нашими противниками приводят к следующему странному рассуждению: Иисус Христос сказал апостолу Петру: "Ты — камень, и на сем камне Я создам Церковь Мою; следовательно, апостол Петр не есть камень, на котором Господь наш создал свою Церковь". Однако есть поразительное совпадение между католическим толкованием отрывка евангелиста Матфея и толкованием того же отрывка в восточном богослужении. Протестант, рационалист, может сказать, что как Католическая Церковь, так и восточное богослужение заблуждаются, но он не будет оспаривать существующее между ними согласие. А что скажут русские епископы, по крайней мере, не рационалисты и не протестанты? Одно из двух: либо, что апостол Петр есть основание, на котором Иисус Христос создал свою Церковь, либо, что их Церковь не знает, что она утверждает в своем богослужении.
   Апостол Петр не только основание Церкви; он также ее вершина или глава. Эта мысль выражена по-гречески термином koriphe, что означает, собственно, "макушка", а также "глава" или "вершина". Прилагательное koriphaios означает "возглавляющий", "глава", "Начальник", а превосходная степень koriphaiotatos; означает ту же идею с большим акцентом. Слова koriphe, koriphaios. koriphaiotatos часто увязываются с апостолом Петром как в богослужении, так и у греческих Отцов Церкви.
   Для нас не составляет никакой трудности придать термину koriphe то же широкое толкование, что и термину "основание". Иисус Христос есть глава Церкви по преимуществу, все апостолы — главы Церкви в определенном смысле, что не мешает апостолу Петру быть главой вселенской Церкви, подчиненной Господу нашему, и превыше других апостолов. Так ли важно, что титул koriphaios; придается в богослужении апостолу Павлу, апостолу Иоанну, апостолу Иакову и даже евангелисту Матфею? Разве все они не главы Церкви в том же смысле, в каком они ее основания? Впрочем, если восточное богослужение придает титул апостолов не только двенадцати, но и семидесяти ученикам, почему следует удивляться, что она наделяет почтенными титулами как двенадцать апостолов, так еще и некоторых самых выдающихся из числа семидесяти учеников Иисуса Христа?
   Но г-н Сушков торжествует. Он нашел текст, где сказано, что апостол Андрей первый ученик. Мы никоим образом не намерены это отвергать: Евангелие говорит об этом слишком ясно и четко. Сообщив, что два ученика Иоанна Крестителя присоединились к Господу нашему, евангелист продолжает: "Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра. Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: Христос; и привел его к Иисусу. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты — Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: камень (Петр)" (Ин. 1, 40—42).
   Итак, не апостол Петр, а апостол Андрей является первым учеником Иисуса Христа, и титул "первозванный" принадлежит не Петру, а Андрею. Однако евангелисты всегда называют Петра прежде Андрея, и Петр обладает приматом, природу которого можно оспаривать, но нельзя отвергать его существования, а поскольку этот примат восходит не к последовательности призвания апостолов, он может восходить лишь к выбору Господа нашего. У Иакова двенадцать сыновей, но благословения патриарха предназначались в основном Иуде, а не первенцу Рувиму. Иуда был облечен этими прерогативами по свободному выбору Иакова, так же, как "сказано было ей (Ревекке): больший будет в порабощении у меньшего, как и написано: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел" (Рим. 9, 13). Точно так же среди учеников, которые поочередно присоединялись к закону Иисуса Христа, апостол Андрей был первым. Это факт и в то же время почетный титул для него. Вполне понятно, что в богослужении его восхваляют за то, что он признал Иисуса Христа своим учителем и Богом. Но поскольку мы видим, что в то же время в Евангелии первое место принадлежит апостолу Петру, а не апостолу Андрею, мы делаем вывод, что апостол Петр облечен этим приматом не в силу последовательности призвания, ибо он не был первым, а в силу свободного выбора и свободной воли Иисуса Христа.
   Богослужение Русской Церкви прекрасно согласуется с этим учением. Наделяя апостола Андрея титулом "первозванного" protokletos, она в какой-то мере подчиняет его апостолу Петру, подчеркивая, что он брат апостола Петра или, точнее, брат верховного апостола. Нельзя иметь более путаных представлений о примате, чем идеи г-на Сушкова. Судите по следующим фразам в его статье от 13 апреля:
   Вполне очевидно, что апостолу Петру придают почетный примат среди двенадцати апостолов иудеев потому, что он действительно первым был избран апостолом; но Павел удостоился совершенно такого же примата за апостольство среди язычников.
   На предыдущей странице мы читаем:
   Мы представим другие отрывки, которые взяты из тех же богослужебных книг и которые доказывают, что в соотношении власти в Церкви, то есть именно по вопросу, который составляет основной предмет амбиций пап, именно Иаков, брат Господен и епископ Иерусалимский удостоился почетного примата из числа всех апостолов, включая Петра.
   Отметим, между прочим, странную идею считать двенадцать апостолов исключительно апостолами иудеев, словно они не проповедали Евангелие во всем мире. Признаем также, как этого требует здесь г-н Сушков, что апостол Петр, апостол Павел, апостол Андрей и апостол Иаков являются четырьмя первыми апостолами и вчетвером обладают почетным приматом; по крайней мере, они должны обладать им в разном качестве; иначе они не были бы первыми. Но каким образом св. Петр является первым апостолом иудеев, а св. Павел — первым апостолом язычников, если св. Петр первым открыл двери Церкви язычникам, что вполне очевидно из истории сотника Корнилия и из памятного видения апостола Петра в Иопии, о чем повествуется в Деяниях Апостолов? Как же, далее, тот же апостол и св. Иаков оказались оба первыми, если св. Петр является апостолом иудеев? Может ли апостол Иаков быть в другом качестве, если он в большей степени, чем любой другой посвятил себя апостольству среди иудеев? Итак, следует сделать вывод, что если апостол Андрей являлся первым в последовательности призвания, апостол Павел был первым в обращении язычников, апостол Иаков был первым в обращении иудеев, то апостол Петр получил высшее первенство, которое ставило его выше всех апостолов и вверяло ему управление вселенской Церковью без различия между иудеями и язычниками.

III. Апостол Иаков, епископ Иерусалимский

 

   Это еще не все. Понимает ли г-н Сушков свои слова, когда заявляет нам, что апостол Иаков, епископ Иерусалимский получил примат по чести над всеми апостолами в отношении власти в Церкви? Какое различие он предполагает установить между приматом юрисдикции и приматом по чести в отношении власти в Церкви? Не является ли примат в отношении власти именно приматом юрисдикции? Разве папы не отстаивали непрестанно примат юрисдикции, который, по выражению г-на Сушкова "является главным предметом амбиций пап"? Итак, г-н Сушков требует для епископа Иерусалимского настоящего примата юрисдикции и хочет установить подлинное папство в пользу этого престола. Это странно и ново, и если бы Синод принял это учение, это привело бы к столь же странным последствиям. Как бы там ни было, г-н Сушков подтверждает свое представление богослужебными текстами, которые следует изучить. Прежде всего воспроизведем их: "Апостол Иаков есть первый епископ, он первым священнодействует, пастыреначальник, первый член иерархии, первопрестольник среди всех, преемник Христа, архипастырь, последователь Его; ему Христос предал престол Церкви".
   Прежде всего заметим, что если бы эти тексты обладали значимостью и авторитетом, которые им придает г-н Сушков, они касались бы не исключительно личности апостола Иакова, но престола Иерусалимского. Но церковная история учит нас, что до Никейского собора Иерусалим был простой епархией, митрополитом которого был архиепископ Кесарийский, подчиненный патриарху Антиохийскому. На Никейском соборе Иерусалимский престол получил некоторые прерогативы, и лишь на Халкидонском соборе был, наконец, учрежден Иерусалимский патриархат; даже ныне патриарх Иерусалимский занимает лишь последнее место.
   Здесь мы соприкасаемся с моментом истории, который небесполезно разъяснить. Евангелие было проповедано сначала иудеям, а затем язычникам. Если бы народ Израиля не отверг проповедь Евангелия, можно было бы предположить, что Иерусалим мог бы остаться центром Церкви, как это было в день Пятидесятницы, когда Св. Дух сошел на апостолов, собравшихся в трапезной. Иудеи не пожелали принять веру, и апостол Петр перенес центр Церкви за пределы Иерусалима, сначала в Антиохию, в Палестине, а затем, когда иудеи выразили свое неодобрение, в Рим, в самое сердце язычества.
   Среди первых христиан было некоторое число израильтян, которые, признав в сыне Марии Мессию, проповеданного пророками, приняли крещение и исполняли обязанности христианской жизни, продолжая при этом твердо соблюдать закон Моисеев. Им казалось даже странным, что христиане из язычников не совершали обрезания. Иерусалимская Церковь естественно была главным центром этих христиан, которые смешали иудейские правила с предписаниями Евангелия.
   Желая освободить христиан от соблюдения этих правил и в то же время похоронить синагогу с почестями, апостолы поставили во главе Иерусалимской Церкви св. Иакова, который, будучи ревностным христианином, в то же время в точности соблюдал закон Моисеев. Он пользовался уважением и всеобщим почитанием, и первые иерусалимские верующие вполне могли видеть в своем епископе первосвященника иудеев, придерживающегося нового закона, не подрывая при этом единства вселенской Церкви и иерархического устройства. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мы обнаруживаем в древних богослужениях следы таких соображений. Добавим, что позже некоторые иудействующие еретики пытались доказать превосходство Церкви Моисеева происхождения над Церковью язычников и стремились для этого придать апостолу Иакову подлинный примат юрисдикции над вселенской церковью. Но их претензии не восторжествовали.
   После этих объяснений приступим к изучению текстов, которые нам противопоставляют. Начнем с двух, которые представляются нам наиболее убедительными.
   "Его (апостола Иакова) не называют вообще первопрестольником (как других апостолов), что подчеркивало бы просто апостольство, Но добавляют „первопрестольник вси" (то есть среди всех)".
   Оставим в стороне произвольное и ошибочное толкование термина "первопрестольник": он представляет собой лишь перевод греческого слова прототрон или proesros, которое никогда не было связано с апостольством: остановимся, скорее, на выражении "первопрестольник вси", которое г-н Сушков в скобках приводит по-церковнославянски. "Первопрестольник" стоит в именительном падеже и означает "занимающий первый престол"; "вси" является формой именительного падежа множественного числа от "весь". Как эти две формы именительного падежа, одна из которых в единственном числе, а вторая во множественном, могут, находясь рядом, иметь определенное значение и как это значение может быть: "занимающий первый престол среди всех"? Найти подлинное решение этой проблемы можно лишь проверив текст по славянской Минее. Но что же в действительности имеется в Минее? Вместо формы "первопрестольник" в именительном падеже здесь стоит "первопрестольника" в винительном падеже; вместо двух форм именительного падежа в простом приложении, имеется глагол, сказуемое, подлежащим которого является "вси", а дополнением — "первопрестольника"; одним словом, вся фраза имеет следующий смысл: "Приидите вси, величаем пением вашим святого Иакова, нареченного праведника, первопрестольника, светоча Церкви как иерарха и проповедника Христа". Что же касается слова "среди", которое придает иное значение фразе, то здесь нет никаких его следов. "Занимающий первый престол среди всех" оказывается сведенным к титулу первопрестольника, который в иерархии Греческой Церкви получают епископы в ранге ниже патриаршего. Г-н Суш-ков говорит там также, что апостола Иакова называют первым членом иерархии. Мы должны согласиться, что это примерно настолько же сильное выражение, насколько "занимающий первый престол среди всех", но оно вовсе не кажется нам более оправданным. Проверяя текст по Минее, мы обнаруживаем, что вместо "первый член иерархии" здесь стоит "первоиерарх", что означает всего лишь: "первый епископ". Этот титул, ограниченный Иерусалимским престолом, прекрасно подходит к апостолу Иакову, и чтобы убедиться, что смысл отрывка именно таков, достаточно перевернуть страницу: здесь повторяется то же выражение с особым упоминанием Иерусалима: "первоиерарх Иерусалимский, архипастырь иерусалимский".
   Но вот третий текст, который г-н Сушков считает чрезвычайно важным: "Христос предал Иакову престол Церкви". "Престол, о котором здесь идет речь, — добавляет защитник Синода, — это не просто престол поместной Церкви, а престол всей, вселенской Церкви, ибо употребление термина "предал" предполагает, что Господь завещал апостолу Иакову свое место в Церкви."
   Действительно, трудно поверить своим глазам! Итак, г-н Сушков признает учение о папстве; он признает, что у Иисуса Христа есть викарий, который занимает его место во вселенской Церкви с тем лишь отличием, что эта высокая прерогатива связана не с Римским престолом, а с Иерусалимским! Он признает это, опираясь не на авторитет текста Евангелия, то есть на слова самого Господа нашего, как это делают католики, а исключительно на авторитет богослужебного текста!
   Правильно ли он понял текст, который уводит его так далеко? Не перепутал ли он просто слова "предал" и "передал", переведя "предал" французским словом "transmit"? Слово "передал" действительно означает передавать из рук в руки; что же касается слова "предал", то в зависимости от обстоятельств оно означает "вверять" или "предавать"; отсюда его производные "преданность" и "предатель". Итак, здесь следует перевести: "Христос вверил Иакову престол Церкви" совершенно так же, как можно было бы сказать, что Господь наш вверил св. Иоанну Златоусту Константинопольскую Церковь. Такое толкование соответствует тексту богослужения 23 октября, который воспроизводит сам г-н Суш-ков и в котором буквально говорится о возведении апостола Иакова на Иерусалимский престол: "Собор апостолов избрал тебя". Итак, не сам Господь наш поставил апостола Иакова епископом Иерусалимским: после Вознесения Иисуса Христа апостолы избрали его на этот престол.
   Заметим, наконец, что согласно мнению, которого придерживается богослужение Русской Церкви, первым епископом Иерусалимским был не апостол Иаков Зеведеев, которому, впрочем, никто не приписывал этого престола, ни апостол Иаков Алфеев, хотя общепринятое мнение высказывается в его пользу, а некий третий св. Иаков, простой ученик, не входивший в собор апостолов. Именно поэтому Русская Церковь поминает Иакова Алфеева 9 октября, а первого епископа Иерусалимского 23 числа того же месяца. Как примирить с этим мнением предполагаемый примат апостола Иакова над всеми остальными апостолами, включая Петра?
   Мы полагаем, что мы в достаточной мере ответили на тексты, приведенные в пользу апостола Иакова, первого епископа Иерусалимского, и если приглядеться к этой дискуссии, то легко согласиться, что ни один текст не выдерживает сравнения с прекрасными титулами, которыми восточное богослужение наделило апостола Петра:
   "Петр получает от Иисуса Христа уверение, что ему будет вверена паства".
   "Господь вверил Петру управление вселенской Церковью".
   "Господь наш сказал Петру: После Меня ты камень и основание Церкви".
   "Апостол Иаков получил престол Иерусалимский, Петр получил всю вселенную" 3.

V. Апостол Павел

 

   Перейдем теперь к апостолу Павлу. Здесь г-н Сушков начинает высокомерно: "Пусть нам покажут, — говорит он, — единственный титул, единственное величание, которое предназначалось бы только Петру и не относилось бы в то же время к Павлу. Ни одного такого величания не известно" (стр. 188). Далее он добавляет: "Если Русская Церковь величает этих двух апостолов больше, чем остальных, то не в силу их достоинства, а в силу их личных заслуг и величия их трудов" (там же). Мы охотно принимаем это объяснение, когда речь идет об апостоле Павле. Кто не читал Деяний Апостолов и Послания апостола Павла без восхищения перед этой великой душой? Его чудесное обращение, его огромные труды, его бесчисленные страдания, глубина его гения, ревность его милосердия — все в нем покоряет наш разум и очаровывает наше сердце. Его роль в основании Церкви настолько велика, что его действительно можно назвать апостолом по преимуществу и Учителем народов. Он оказался связанным с апостолом Петром в мученичестве, и благодарная Церковь соединила обоих в своем почитании и своей любви. Итак, нам не следует удивляться тому, что Восточная Церковь перемешала величание апостола Павла с величанием апостола Петра.
   Позаимствуем несколько текстов у г-на Сушкова:
   "Для утверждения Твоей Церкви Ты даровал, Господи, твердость Петра, разум и светлую премудрость Павла и богодухновенный глас обоих для отвержения языческого искушения; таинственно ведомые обоими, мы величаем Тебя... Ты даровал Твоих двух апостолов в пример для обращения грешников; один из них отрекся от Тебя во время страстей Твоих и раскаялся в этом; другой, противившийся слову Твоему, уверовал; и оба возглавляют сонм святых Твоих".
"Петр, основание апостолов, камень Церкви Христовой, начало христиан, паси со славою овец дома Твоего, сохрани агнцев от волков-искусителей, спаси паству твою от жестоких бедствий. Павел, ловец язычников, заступник христиан, светоч вселенной, уста Христа Бога живого, словно солнце обошедший все края земли, проповедуя божественную веру, освободи нас от уз греха. Петр, первый ученик, Павел, исполнение апостолов и первый проповедник. Вы — первопрестольники среди апостолов и вы — учители вселенной" (стр. 187).
   Остановимся на мгновение, и среди этих величаний, воздаваемых обоим апостолам, отличим те, что относятся к ним обоим, от тех, что относятся к тому или другому.
   Апостол Петр и апостол Павел оба обладают богодухновенным гласом, чтобы отвергнуть искушение языческое; оба они таинственно ведут Церковь и являются примером обращения, дарованным грешникам, оба первопрестольники среди апостолов, оба учители вселенной, первые проповедники, оба возглавляют сонм верующих.
   Оба также являются опорой Церкви, но в силу разных качеств. Петр — своей твердостью; это очевидный намек на краеугольный камень Церкви; Павел — своим разумом и светлой премудростью.
   Петр является основанием апостолов, камнем Церкви Христовой, пастырем паствы; Павел является ловцом язычников, заступником христиан, светочем вселенной, красноречивыми устами Христа, апостолом, обошедшим весь мир. Кто не увидит различий? Гимнография превозносит личные заслуги апостола Павла и величие его трудов; что же касается Петра, то она подчеркивает его прерогативы, его авторитет.
   Переписав эти отрывки, г-н Сушков написал: "Пусть нам покажут единственный титул, единственное величание, которое относилось бы только к Петру и не относилось бы в то же время к Павлу. Ни одного такого величания не известно". Безусловно, всякий беспристрастный читатель обнаружит здесь контраст и противопоставление. Величания обоих апостолов схожи между собой, но все же они не одинаковы, так что во всех этих песнопениях было невозможно поменять местами имена Петра и Павла.
   Вот другой отрывок, где мы воспользуемся дополненным и исправленным переводом г-на Сушкова: "Ученики Христовы, вы основания Церкви, ее подлинные столпы и стены, божественные трубы учений и страданий Иисуса Христа, Петр и Павел, верховные апостолы, мы величаем вас, ибо вы заступники всей вселенной. Они обошли все пространство земли, они посеяли веру в полях, которые они возделали, они насадили повсюду мудрость, они дали постичь Пресвятую Троицу. О, Петр, камень и основание, о, Павел, сосуд избрания! Словно волы, запряженные вместе ради Христа, они всех привлекли к мудрости, народы, города, острова; они привели ко Христу евреев и молятся о спасении душ наших".
   Здесь также все, что относится к апостольству, является общим для обоих апостолов; они обошли землю, они проповедывали, они обращали. Они оба основания, столпы и стены Церкви, но если Павел назван сосудом избрания, то Петра величают камнем и основанием. Отрывки такого рода слишком многочисленны, чтобы мы могли все их воспроизвести. Мы ограничимся приведением характерных выражений, которые отличают апостола Петра и апостола Павла.
   Петр, верховный святых апостолов, камень веры; чудесный Павел, проповедник и светоч Церкви. — Петр, камень веры; Павел, слава вселенной. — Славный Петр, камень веры, и борец Павел. — Петр, камень веры; Павел, учитель истинный.
И в богослужении 30 июня: "Какими похвальными венцами украсим мы Петра и Павла, разделенных телесно, единых духом, возглавляющих проповедников слова Божия, одного как начальника апостолов, другого же потрудившегося больше всех". Как не увидеть здесь разящего контраста и четкого противопоставления!
Апостол Петр назван также началом христиан, началом православия. Если бы защитник Синода обратился к славяно-русскому словарю, опубликованному в Петербурге в 1834 г. комиссией правительственных школ, или, как сказали бы во Франции, советом общественного образования, он, вероятно, с меньшим упорством упрекал бы нас в том, что мы передали слово "начало" французским выражением "source" (дословно "источник"). Согласно этому словарю, "начало" употребляется в значении "начальник". Таким образом, "начало" христиан, "начало" православия означает начальника христиан, источника православия. Но наш оппонент восклицает с великодушным возмущением: "Только Христос есть начало и источник веры, дарованной им миру, веры в него, веры, названной христианской по его имени. Как можно сознательно приписывать Петру, что он начало той веры, без которой он не мог быть спасенным и которую он получил от своего учителя" (стр. 190)? Но если так рассуждать, то уверен ли он в том, что о самом Иисусе Христе можно говорить, что он источник веры? Не придется ли обратиться к извечному Отцу, который есть единственный первоисточник и безначальное начало всей Троицы?
   Но кто же предполагает, что вера Петра не исходит от Бога и что она является его собственным творением? Эта божественная вера передана нам Петром, она исходит к нам от него, ибо он был поставлен Иисусом Христом, чтобы научить нас тому, во что мы должны верить, и указать нам на те заблуждения, в которые мы могли бы впасть. Русская Церковь называет Петра источником православия именно в этом, весьма оправданном, значении. Это может не понравиться тем, кто не хочет признать, что Иисус Христос утвердил свою Церковь на Петре и поставил его пастырем своих овец; но текст перед нами, и его нельзя перевести "начало (commencement) православия". Такое выражение было бы лишено смысла. Не апостол Петр, а его брат апостол Андрей первым уверовал в Мессию. И если бы даже апостол Петр первым уверовал во Иисуса Христа, его нельзя было бы назвать именно началом православия в той же мере, в какой нельзя сказать о Лютере, что он "начало", а не "начальник" протестантизма.
   При переводе другого отрывка из богослужения 30 июня, где говорится об апостоле Петре: "Верховное основание апостолов... ты был первым епископом Римским... и основой Церкви, которую врата ада воистину не одолеют", мы перевели "верховное основание апостолов" как fondement supreme (дословно "высшее основание"), князь Августин Галицын — как fondement princinpal (досл. "главное основание"), а г-н де Местр — как prince des apotres (досл. "князь апостолов"). Г-н Сушков переводит "preeminent" (досл. "выдающийся"). Откроем словарь. Это слово имеет четыре значения: 1. "возвышающийся над другими"; 2. "независимый, не зависящий ни от какой власти"; 3. "первый, обладающий первенством"; 4. "самый совершенный, самый превосходный"; что сразу же подтверждает переводы г-на де Местра, князя Августина Галицына и наш. Итак, г-н Сушков должен признать, что апостол Петр был первооснованием, главным основанием апостолов, первым епископом Римским и основой, на которой была установлена Церковь. Что же касается апостола Павла, то в каком месте своего богослужения Русская Церковь удостоила бы его таких же привилегий?
Признаем, однако, что существует текст, перевод которого г-н Сушков справедливо критикует. И, что самое печальное, это самый сильный, самый убедительный текст, где апостол Петр назван пастырем всех апостолов. Мы передали эпитет "владычный" словами "qui exerce 1'autorite" (досл. "обладающий властью"). Г-н Сушков замечает, что "владычный", восходящее к слову "владыка", является просто притяжательным прилагательным со значением: "Господень, принадлежащий Господу".
   Можно было бы действительно сказать, что "владыка" означает "хозяин", "учитель", "господин", а прилагательное "владычный" означает также "подобающий, присущий хозяину, учителю, господину". Значение, которое мы приняли, можно прекрасно оправдать, но в этом отрывке мы охотно признаем, что "владыка" относится к Господу нашему Иисусу Христу.
   Но каково же значение этого отрывка? Г-н Сушков переводит его: "пастырь Господа и всех апостолов", или же, что тоже самое при меньшем числе слов: "пастырь Иисуса Христа". По-видимому, он не хотел сказать, что апостол Петр был пастырем, а Иисус Христос — овцой. Таким образом, это выражение может всего лишь означать пастыря, поставленного Иисусом Христом. После Воскресения Иисус Христос сказал Петру на берегу Тивериадского озера: "Паси овец Моих", и, намекая на это евангельское событие, Русская Церковь называет Петра пастырем Иисуса Христа.
   Итак, можно принять толкование г-на Сушкова; но мы не можем сказать то же самое о его переводе. Слово "апостолов", стоящее в родительном падеже, является дополнением к другому слову. Но оно не может быть, как того желал бы г-н Сушков, дополнением слова "Господь", то есть "Господь апостолов". Как мы установили, в церковнославянском тексте "владычный" является не существительным, а притяжательным прилагательным, которое никак не может иметь дополнением слово "апостолов". Если бы смысл был таковым, следовало бы сказать: "поставленный владыкою апостолов", но, согласно конструкции фразы, "апостолы" должны необходимо быть дополнением к слову "пастырь", так что смысл таков: "пастырь апостолов, поставленный Господом", а вместе со словом "всех", которое г-н Сушков опустил, — "Петр, поставленный Господом нашим, пастырь всех апостолов".
   Вот, наконец, благодаря г-ну Сушкову, мы располагаем истинным смыслом: за это мы выражаем ему всю нашу признательность. Ибо в конечном счете русский перевод, который мы предложили в самом начале, говорил гораздо меньше, чем тот, который он заставил нас принять. Если Петр был поставлен Господом пастырем апостолов, они по отношению к нему овцы, что предоставляет апостолу Петру не примат по чести, но примат юрисдикции. Если он пастырь всех апостолов, он превыше апостола Иакова, апостола Павла, апостола Андрея и всех остальных апостолов, и примат над всеми апостолами необходимо влечет за собой примат над всей Церковью. Итак, Петр обладает приматом юрисдикции над вселенской Церковью. И поскольку доказано благодаря г-ну Сушкову, что "владычный" означает "установленный Господом", следует необходимо сделать вывод, что этот примат есть Божественное установление, что Церковь не могла предоставить его Римскому престолу и не может передать его другому престолу.
Теперь вполне понятно, что мы без сожаления отказались от собственного толкования, чтобы принять толкование защитника Синода; остается выяснить, удовлетворен ли сам Синод так же, как и мы.
   Было бы совершенно бесполезно останавливаться на обсуждении других текстов. Те же трудности привели бы к тем же ответам.
   Обратимся к выводу статей г-на Сушкова. "Эта работа необходима, — говорит он, — ибо иначе невозможно покончить с системой о. Гагарина и его друзей. Они просили представить тексты, мы их процитировали. Что они теперь скажут? Может быть, то, что говорил г-н де Местр, что уже некоторое время в торговле встречается несколько экземпляров этих книг, искаженных в самых поразительных местах. Впрочем, поскольку переиздание прежних церковных трудов никогда не осуществляется в России без разрешения святейшего Синода и нельзя внести ни малейшего изменения в распоряжение этого священного собрания, то, в силу этого, заявление г-на де Местра вынуждает не доверять честности духовных глав Русской Церкви и подозревать их в недобросовестности. Мы заявляем, что факт, провозглашенный ультрамонтанистским писателем, совершенно ложен, и бросаем вызов его друзьям, дабы они доказали точность его утверждения" (статья от 11 января 1863 г.).
   В этом отрывке обнаруживается вся неловкость, свойственная должностным лицам. Мы не будем ссылаться на факт, выдвинутый г-ном де Местром, поскольку мы не в состоянии его проверить, но, конечно, в России найдутся те, кто сопоставят современные экземпляры с прежними, и если вдруг факт искажения окажется верным, какое поприще открыл бы г-н Сушков для священного собрания! Эта проверка не должна была бы касаться исключительно разных изданий, утвержденных Синодом; она должна была бы охватить издания, предшествовавшие исправлению, осуществленному патриархом Никоном, и издания, которыми пользуются ныне староверы, а также многочисленные рукописи, хранящиеся в Синодальной библиотеке в Москве. Там можно было бы, конечно, обнаружить любопытные варианты. А пока что мы пользуемся изданием 1857 г.

V.

.
В глазах всякого беспристрастного читателя теперь доказано, что богослужебные книги Русской Церкви содержат многочисленные, ясные и точные тексты в пользу примата апостола Петра, как его всегда понимали в Католической Церкви. Установив тот факт, мы должны признать, что те, кто их составлял, и Церковь, которая нашли им место в своем богослужении, были католическими, что вера в примат папы является древней верой в Восточной Церкви и, в частности, в Русской Церкви и что именно отвержение этой веры является новшеством. Подобно евреям, которые, храня вместилище священных книг, остаются с завязанными глазами, что не позволяет им понять их смысл, русские епископы имеют в своих руках богослужебные книги, содержащие католическое учение, учение, которое составило бы их спасение; они их читают, они их поют, но они их не понимают. У них на глазах пелена, которая мешает им видеть.
В настоящий момент Русская Церковь переживает серьезный кризис. Ну для чего Синоду издавать напыщенные доклады с самодовольным перечислением миллионов людей, подчиненных его власти? Разве он не видит, что все эти живые силы нации удаляются от него и что он катится в бездну? Перед ним десять миллионов староверов, которым удалось, вопреки всем гонениям, дать своей Церкви лучше обустроенную организацию, чем та, что имеется у официальной Церкви. Сколько других сект кишит в тени, и мы видим, как даже в лоне самой Русской Церкви пылкая, умная, мужественная, великодушная молодежь встает под знамена атеизма. Почва дрожит под ногами Синода. Что же он сделал с Церковью, которой он правит уже почти сто пятьдесят лет? Что он сделал с бесчисленными душами, находящимися под его властью? Что он сделал с духовенством, которое должно было бы наставлять и спасать эти души? Откуда мерзкая язва симонии, разъедающая, подобно гангрене, Русскую Церковь? Ее спасут от грозящей катастрофы не речи официальных защитников Синода. Вместо того, чтобы погружаться в бюрократические мелочи, что ничего не исправит, пусть он однажды серьезно поразмыслит над чрезвычайно тяжелым положением, в котором находится возглавляемая им Церковь, и пусть он искренне изыщет средства, чтобы ее поднять. Если он хочет осуществить это рассмотрение в духе, лишенном предрассудков, он в конечном счете признает, что шел неверным путем и что у него лишь один выход из положения — возвратиться к древним традициям Русской Церкви, восстановить иерархию в ее целостности, привести свою веру и деяния в согласие с богослужением и открыто провозгласить, что нельзя быть спасенным, оставаясь сознательно и добровольно отделенным от центра единства, от престола св. Петра — Петра, которого Иисус Христос поставил пастырем всех апостолов и, следовательно, пастырем всех епископов, пастырем вселенской Церкви. Пока эти узы сохранялись, Русская Церковь была плодотворной и процветающей. Когда они были разорваны интригами греков, нашествием монголов и деспотизмом (что явилось следствием этого нашествия), она начала приходить в упадок, чахнуть. Сегодня у нее лишь фиктивная вера, наигранная жизнь и, вероятно, пройдет немного лет, когда будет сорван занавес, скрывающий печальную истину от глаз толпы. Уже сейчас Синод должен знать, на чем остановить свой выбор. Чего же он ждет?
А.M.D.G. [К вящей славе Божией]
Перевод с французского М. Воскресенского
Под редакцией А. Стерпина, о. и.
________________________________________
1 См. Les Staroveres, l'Eglise russe et le Pape. Etudes II, 1857.
2 Reponse d'un Russe a un Russe. Paris, 1860; De la reunion de 1'Eglise orientale avec l'Eglise romaine. Paris, 1860.
3 Церковно-славянские тексты с указанием мест, откуда они взяты, см. в: "Etudes de theol.", первая серия, т. 2, стр. 66—67.