Св. Владимир и св. Бруно-Бонифаций Кверфуртский.

  Из письма католического миссионера, св.Бруно (в монашестве Бонифация), архиепископа  Кверфуртского  от 1008 года к германскому королю Генриху II. В письме Бруно осуждает Генриха за то, что тот в союзе со славянами-язычниками лютичами воюет против христианина польского князя Болеслава I. В пример Генриху Бруно ставит князя Руси Владимира, который не вступает в союзы с язычниками, а противостоит им.
  Далее Бруно-Бонифаций рассказывает о своей поездке на Русь и личной встрече с князем Владимиром. Привожу ниже отрывок письма :

Князь Владимир.

   "Верно уж целый год исполнился месяцами и днями с тех пор, как мы покинули венгров, где понапрасну провели много времени, и направились к печенегам, жесточайшим из всех язычников.
Государь Руси,великий державою и богатствами, в течение месяца удерживал меня против [моей]воли, как будто я по собственному почину хотел погубить себя, и постоянно убежал меня не ходить
к столь безумному народу, где, по его словам, я не обрел бы новых душ, но одну только смерть, да и то постыднейшую. Когда же он не в силах был уже [удерживать меня более] и устрашен неким обо мне, недостойном, видением, то с дружиною два дня провожал меня до крайних пределов своей державы, которые из-за вражды с кочевниками со всех сторон обнес крепчайшей и длиннейшей оградой. Спрыгнув с коня на землю, он последовал за мною, шедшим впереди с товарищами, и вместе со своими боярами вышел за ворота. Он стоял на одном холме, мы - на другом. Обняв крест, который нес в руках, я возгласил честной гимн: "Петре, любишь ли меня? Паси агнцы моя!" По окончании респонсория государь, прислал к нам [одного из] бояр с такими словами:"Я проводил тебя [до места], где кончается моя земля и начинается вражеская; именем Господа прошу тебя, не губи к моему позору своей молодой жизни, ибо знаю, что завтра до третьего часа суждено тебе без пользы, без вины вкусить горечь смерти". Я отвечал:"Пусть Господь откроет тебе [врата] Рая так же, как ты открыл нам путь к язычникам!" Что же? Два дня мы шли беспрепятственно, на третий, в пятницу, трижды - утром, в полдень и в девятом часу - все мы со склоненными выями влекомы были на казнь, но столько же раз по чудесному знамению - такова была воля Господа и водителя нашего [святого] Петра - невредимы ускользали от встречавшихся нам врагов. В воскресение, когда мы добрались до мест, более обитаемых, нас оставили в живых до срока, пока весь народ по зову гонцов не соберется на сходку. Итак, в девятом часу следующего воскресного дня нас зовут на сходку, бичуя, словно лошадей. Сбежалась бесчисленная толпа; с налитыми кровью глазами, они подняли страшный крик; тысячи обнаженных мечей и тысячи топоров, [занесенных] над нашими головами, грозили изрубить нас в куски. До ночи терзали нас, волоча в разные стороны, пока нас не вырвали из их рук старейшины [той] земли, которые, будучи рассудительны, услыхав наши речи, поняли, что мы с добром явились в их землю. Как то было угодно неисповедимому Господу и честнейшему Петру, пять месяцев провели мы среди этого народа, обойдя три его части, не заходя в четвертую, из которой к нам прибыли послы от старейшин. Обратив в христианство примерно тридцать душ, мы, по мановению Божию, устроили мир (с Русью), который, по их словам, никто кроме нас не смог бы устроить. "Сей мир, - говорили они, - тобою устроен. Если он будет прочен, то все мы, как ты учишь, охотно станем христианами; если же государь Руси изменит уговору, нам придется думать только о войне, а не о христианстве". С тем я и прибыл к государю Руси, который ради [успеха] Божьего [дела] одобрил это, отдав в заложники сына. Мы же посвятили в епископы [одного] из наших, которого затем государь вместе с сыном поместил в середине земли [печенегов]. И установился, к вящей славе Господа, Спасителя [нашего], христианский закон среди наихудших и жесточайших из всех обитающих на земле язычников".

Смерть Бруно Кверфуртского в 1009 г. от рук язычников-пруссов.